Недаром после острых дебатов на саммите ЕС, проходившем в Брюсселе 17-18 декабря, словацкая пресса стала упирать на «немецкий эгоизм». Конечно, если заботу немецкого бизнеса и немецкого правительства об экономическом благополучии Германии называть эгоизмом, то да, немцы действуют эгоистически. Не рассчитывали же в Братиславе, Варшаве и других «младоевропейских» столицах, что, принимая решения по ключевым вопросам энергобезопасности страны, Берлин будет руководствоваться не своими, а иностранными интересами?
Что же касается пресловутой энергозависимости ЕС от России, возникающей в случае реализации проекта «Северный поток–2», то на самом деле она является взаимозависимостью, что само по себе представляется ценным. И, видимо, немцы понимают это лучше других.
В юридическом плане достоинством «Северного потока-2» является то, что он не подпадает под ограничения третьего энергопакета ЕС, запрещающего одной и той же компании добывать газ и транспортировать его. «Речь идет о газопроводе, - подчеркнул 24 декабря в интервью ТАСС постоянный представитель РФ при Евросоюзе Владимир Чижов, - который начинается за пределами ЕС и оканчивается в некоей точке "икс" на территории ЕС».
Известный спор о том, является «Северный поток–2» коммерческим или политическим проектом, выглядит чистой схоластикой. Да, с точки зрения общих деловых интересов пяти крупнейших энергетических компаний Европы и «Газпрома», а также с точки зрения бесперебойности газоснабжения Европейского континента на десятилетия вперёд речь идёт о грандиозном коммерческом проекте, как, собственно, и подчеркнула канцлер Ангела Меркель в споре с противниками «Северного потока–2». И в то же время этот проект можно посчитать «политическим» – и отнюдь не только по причине политических страстей, которые он вызывает в Киеве или Варшаве.
Политическое значение этому коммерческому проекту придаёт то, что он очерчивает общую сферу экономических интересов Германии и России. Германия отказалась от атомной энергетики и нуждается в таком экологически чистом энергоносителе, как природный газ. Россия, обладающая крупнейшими в мире запасами этого сырья, готова поставлять его на европейские рынки. Эта взаимность экономических интересов делает проект и жизнеспособным, и перспективным.
Для немцев выбор топлива важен также с точки зрения климатической политики, приверженность целям которой представители мирового сообщества вновь подтвердили на последней Парижской конференции по климату. Еще в 2007 г. Германия взяла обязательство к 2020 г. снизить выбросы углекислого газа в атмосферу на 40%. Европейский союз осенью прошлого года утвердил более скромные цели – сокращение такое же, но не к 2020-му, а к 2030 году. Как добиваться этих целей, если в энергетике (которая дает 2/5 выбросов) не переходить с угля на природный газ?
Соответственно, чтобы провести на российский берег Балтийского моря дополнительно 55 млрд кубометров газа, предназначенного для Европы, сейчас расширяется северная часть Единой системы газоснабжения от полуострова Ямал до южного берега Финского залива. Ключевым элементом новой газотранспортной инфраструктуры станет газопровод «Ухта - Торжок-2» (протяженность — около 970 км, проектная мощность — 45 млрд куб. м газа в год), самый современный в мире магистральный газопровод, первый стык которого был сварен 27 октября 2015 года. «Это серьезный, большой, многовекторный проект», - подчеркнул президент В.Путин, отдавая по видеосвязи команду начать строительство.
Ну а тем, что всё это не нравится Варшаве (или Вашингтону), совпадение интересов Германии и России в сфере газовой энергетики не отменяется.
Электронное издание "Фонд стратегической культуры" (www.fondsk.ru)
