Санкционный режим не мешает немецкому бизнесу в России расти. Об этом свидетельствуют результаты опроса Российско-германской внешнеторговой палаты (ВТП) по деловому климату, обнародованные на днях в Москве. Председатель правления палаты Маттиас Шепп в интервью «Известиям» рассказал, на чем зиждется уверенность немецких компаний в российском рынке, осложняют ли двустороннее сотрудничество вторичные санкции США и какие выводы инвесторы из Германии могут извлечь из истории с давлением Вашингтона на участников проекта «Северный поток – 2».

— Давайте для начала обратимся к статистике. На конец 2018 года в России была зарегистрирована 4461 компания с немецким капиталом, а Российско-германская внешнеторговая палата сейчас — крупнейшее иностранное бизнес-объединение в нашей стране. Чем объясняется активность немецкого бизнеса в РФ?

— Можно с полной уверенностью говорить об определенном буме немецких инвестиций в российскую экономику. По данным Бундесбанка, за прошлый год компании из ФРГ инвестировали в Россию €3,2 млрд. Если мы возьмем приток и отток капитала, это лучший результат за последние 10 лет. И он достигнут, несмотря на достаточно плохую политическую обстановку, несмотря на санкции.

— С чем это связано?

— Во-первых, низкий курс рубля делает инвестиции выгодными, при этом рабочая сила в России более квалифицированная, чем на других развивающихся рынках, — в Бразилии, Индии или Китае. То есть начинать, продолжать и развивать бизнес в России выгодно.

Второй фактор: немецкий бизнес — это не только крупные концерны вроде Mercedes-Benz, Adidas, Lufthansa, BMW или Volkswagen, известные во всем мире. Костяк здесь — это средний бизнес. И санкции США его особенно не пугают, потому что это в большинстве случаев семейный бизнес, который не выставляет свои акции на биржах и потому не так сильно зависит от политического давления.

— Санкций можно не бояться, но они тем не менее действуют. Как режим рестрикций со стороны США влияет на благополучие немецких компаний в России?

— Мы опросили некоторых членов палаты — если быть точным, 141 компанию из 900, о потерях от американских санкций. И участники опроса, который мы представили на прошлой неделе, оценили свой ущерб в €1,1 млрд. Если экстраполировать эту цифру на весь немецкий бизнес в России, то есть почти 4,5 тыс. компаний с немецким участием, то станет ясно, что речь идет о нескольких миллиардах евро.

Тем не менее я считаю, что санкции контрпродуктивны, они не достигают своей политической цели, а лишь вбивают клин между Америкой и Европой, а в долгосрочной перспективе наносят урон всем сторонам.

— На последнем Санкт-Петербургском форуме Россия и Германия подписали декларацию под названием «Партнерство для эффективности», направленную на расширение экономического и технологического сотрудничества. Чем эта инициатива существенно отличается от «Партнерства для модернизации», которое нынешний президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер провозгласил 10 лет назад?

— Во-первых, хорошо, что эта декларация подписана в политически сложное время, это четкий сигнал. Хотя пока это только меморандум о намерениях, и нам — двум странам и бизнес-сообществам двух стран — еще предстоит решить, как и чем это партнерство наполнить на практике. Во-вторых, эта декларация в чем-то менее политически амбициозна, чем прошлая, и менее политизированная. Тем самым это увеличивает ее шансы на успех.

— А если вкратце, то в чем суть этого документа?

— Около года назад Владимир Путин призвал уже в ближайшие годы повысить эффективность российской экономики вдвое. Некоторые считают это невозможным. Мы так не считаем.

На сегодняшний день эффективность российской экономики составляет лишь 30% от американской и 50% от немецкой. Иными словами, есть куда расти. А порой случается так, что местные власти оказывают давление на компании и вынуждают эффективные предприятия нанимать дополнительных сотрудников, чтобы снизить безработицу. И это не совсем правильно, поскольку в конечном итоге эффективная экономика позволяет нанимать больше людей с большей результативностью. ФРГ между тем чемпион по эффективности, и мы приносим передовые технологии. И я уверен, что у германо-российских отношений есть еще потенциал для роста.

— А какая выгода немецким компаниям помогать России?

— Бизнес работает и вкладывает деньги в страну, чтобы заработать на этом. Немецкий бизнес работает не на краткосрочные дивиденды, как это часто делают англосаксонские компании. Мы планируем на поколения вперед. Недавно одна из немецких компаний открывала в Волгограде логистический центр, и ее владелец сказал именно эти слова: «Я смотрю не на 10 лет, а на несколько десятилетий и поколений вперед». Такова логика немецкого среднего бизнеса, и в этом его сила.

— Мы все знаем о давлении на проект «Северный поток­­­­ – 2» — как со стороны США, так и некоторых стран ЕС. Ясно, что строительство газопровода это уже не остановит. Но, как вы считаете, могут ли русофобские настроения, сопровождаемые угрозой санкций, вынудить немецкий бизнес с большей осторожностью работать на российском направлении?

— Мне не нравится слово русофобия, как и любая другая фобия. В случае с «Северным потоком – 2», как мне кажется, всё проще — речь идет о мощной борьбе экономических интересов вокруг того, кто и по какой цене будет продавать газ в Европу. Всё остальное — это своего рода инструменты в этой борьбе.

— А если абстрагироваться от сферы энергетики, история с давлением на Берлин из-за этого проекта как-то повлияет на других инвесторов?

— Опрос по деловому климату Российско-германской внешнеторговой палаты четко показал: если нашим компаниям, несмотря на давление из Америки, удается реализовывать проект «Северный поток – 2», то это однозначно положительный сигнал для всех немецких компаний и всего иностранного бизнеса в России в целом.

https://iz.ru/